Чуковский вел многолетнюю борьбу с глупыми критиками, не понимавшими ценности для детей стихов и даже сказок. «Учеными», бросающими тень на ученые степени. Когда, спустя много лет, решил исключить изобличающую «ученых» статью из очередного издания книги, идиоты всплывали, и статью приходилось снова оставлять в книге. Борьба умного и глупого — как борьба добра и зла — не прекращается. Меняется только баланс.

Ответственные родители самообразуются для обучения детей.

Как говорить ребенку о рождении детей. Пришлось бы говорить не только о технике зачатия, но и о бурных эмоциях, которые недоступны пока ребенку. Страсть. Ребенку это не нужно и непонятно.

Родители начали заниматься с малыми детьми относительно недавно. Тысячи лет детство считали болезнью, от которой надо было поскорее избавиться и стать взрослым. Англия, средние века: детство казалось недугом.

О детских переговорах. Дети добиваются своего слезами и хитростью. Пои бабуле плакать бесполезно — «я плачу не бабуле, а маме». Параллели с Гевином Кеннеди, «Договориться можно обо всем», как накормить девочку капустой, а не мороженым.

Борьба за сказку (идиоты наносят ответный удар, но получают по лбу своими граблями): как у критика взбунтовался собственный сын.

Хамоватый малыш. Необразованный заведующий.

Сказки нужны не для того, чтобы уведомлять о пользе и вреде зверей. Задачи более серьезные. Участвовать в жизни зверей и выйти за рамки эгоизма.

Люди мыслили диалектически задолго до того как узнали что такое диалектическое мышление. Обойдемся без пафосного научного тумана.

Для восприятия нелепых смешных перевертышей (лошадь верхом на мужике) требуется твердое знание. Ключ тяги детей к шуткам-перевертышам — в игре. У детей в игре не юмор, а познание. Дети играют серьезно. У безумия есть система. Гимнастика мысли. Ребенок чувствует превосходство: уж я-то понимаю, я не такой.

Нужно понимать, когда детям нужен не глобус, а мяч. Не сидеть и учить, а бегать и пинать.